На грани срыва: почему женщинам не прощают гнев

«Как специалисты по ментальному здоровью мы часто видим женщин, которые вообще не умеют выражать гнев, — писали в 1976 году психологи Карен Мюллер и Марджи Уиттакер Лейдинг. — Зачастую симптоматика включает мигрени или другие инвалидизирующие психофизиологические реакции, суицидальные попытки как средство выражения гнева, депрессию как результат постоянных самообвинений и абьюз по отношению к детям (это часто происходит в семьях, где избиение или оставление жены представляет собой постоянную угрозу)». Они же объясняли, почему женщины не выражают гнев, особенно в адрес мужчин (а потому нередко перенаправляют его на других женщин и детей): из-за экономической зависимости от них, из-за страха получить ответ в форме физического насилия, а также из-за культурных установок, требующих быть милыми, понимающими, мягкими. Историю этих стереотипов можно проследить до библейских времен, когда возникло, например, высказывание «Лучше жить в пустыне, чем со сварливой и злобной женой» (Притчи 21:19).

Протест против запрета на гнев и его открытого выражения стал одним из лейтмотивов женской эмансипации. Еще в 1589 году в Англии была опубликована книга «В защиту женщин». Ее автором значилась некая Джейн Энгер (это мог быть псевдоним, от англ. anger — гнев), которая писала о ярости как об облечении. Гнев стал важной эмоцией второй волны феминизма, причем особенно много о нем говорили чернокожие активистки, поскольку в их случае запрет на эту эмоцию был двойным — он проистекал не только из гендерных, но и из расистских стереотипов (одним из них было, например, представление о необузданности «сварливых чернокожих женщин»).

Психологи Жаклин Уайт и Робин Ковальски перечисляют убеждения об агрессии у женщин:

На самом деле женщины способны проявлять агрессию точно так же, как и мужчины, в ситуациях, требующих такой реакции, у них активируются те же нейронные связи, указывают Уайт и Ковальски. Но то, как женщины выбирают это делать, уже зависит от условий в обществе и гендерных стереотипов.

Например, когда в эксперименте мужчинам и женщинам предложили решить задачу, которая считается типично «мужским делом», женщины были менее агрессивны в своих предполагаемых действиях. В реальности такое может проявляться в том, что женщины оказываются пассивнее в рабочих ситуациях, где надо защитить свою точку зрения, в политических дебатах или даже в разговоре в смешанной компании. Но когда людям обоих полов предложили решить «феминную» задачу, у мужчин и женщин уровень агрессии оказался одинаковым. Так что женщины действительно могут не менее эффективно защищать своих детей от обидчиков, а также, например, отстаивать свои права в бытовых вопросах.

Это касается и агрессии, связанной с негативными эмоциями. Исследование, проведенное учеными из Университета штата Юго-Западный Миссури, которые опросили около 200 мужчин и женщин, показало, что женщины испытывают гнев так же часто, как и мужчины. Основное различие, которое они обнаружили, заключалось в том, что мужчинам хуже удавалось сдерживать проявление эмоций, в то время как женщины, по-видимому, лучше контролировали импульсивные реакции. Рубен и Ракель Гур из Медицинской школы Пенсильванского университета обнаружили, что, хотя миндалевидное тело, отвечающее за формирование эмоций, имеет одинаковый размер у мужчин и женщин, орбитально-лобная кора, которая участвует в контроле агрессивных импульсов, у женщин значительно больше. Ученые предположили, что это может объяснять, почему женщинам лучше удается сдерживать вспышки гнева.

Крупномасштабные исследования показывают, что женщины и мужчины с одинаковой частотой проявляют агрессию в отношении партнера, хотя конкретные действия и серьезность последствий могут различаться. При этом Уайт и Ковальски считают, что статистика в отношении агрессивных поступков женщин может быть занижена. Их жертвами могут быть дети, которые не способны сообщить об этом в полицию. А если женщина бьет своего партнера-мужчину, он может молчать об этом из страха осуждения (как, впрочем, делают и женщины, ставшие жертвами домашнего насилия). Когда же информация об агрессивной женщине таки доходит до органов правопорядка, ее могут с большей вероятностью посчитать психически больной, а не записать в список преступниц.

Но если вбить в поисковике слова «агрессия» и «женщины», в результатах окажется множество статей на тему домашнего насилия и абьюза. В России 85% насильственных преступлений — которые, несомненно, являются актом агрессии, — совершают мужчины. Из тех 15% женщин, которые совершают преступления против жизни и здоровья, многие были вынуждены обороняться от мужской агрессии: например, 80% сидящих за убийство женщин попали в тюрьму за самооборону. По данным ООН, во всем мире мужчины более склонны к насилию, чем женщины.

Как агрессия превращается в насилие? В ходе борьбы за власть. Подчинить себе тех, кто слабее тебя, с помощью акта агрессии — это способ утвердить свою позицию в семье, на работе, в обществе в целом. Привычка к агрессивному стилю общения, который проявляется в том числе в вербальном и психологическом насилии, позволяет мужчинам занимать более высокие места в бизнесе, политике, пишут Жаклин Уайт и Робин Ковальски.

Конечно, женщины не лишены агрессии, но патриархальное общество запрещает им проявлять ее так же, как это делают мужчины. В известном кейсе Колумбийской бизнес-школы преподаватели взяли историю реальной венчурной капиталистки Хайди Ройзен и одной группе студентов дали прочесть ее без изменений, а для другой группы поменяли имя героини на мужское — Говард. Хотя студенты в обеих группах оценили героя кейса как компетентного, Хайди казалась куда более агрессивной и жадной до власти, чем Говард, с которым они, по их словам, с удовольствием бы поработали. Чем более доминантным был Говард, тем больше он нравился студентам — а для Хайди зависимость была обратной.

Такая же зависимость прослеживается для негативных эмоций, с которыми в первую очередь ассоциируется агрессивное поведение. Например, в исследовании 2018 года юристов спрашивали, могут ли они свободно проявлять гнев на работе, когда того требует дело, и считают ли они, что за это им может грозить наказание. Самой привилегированной группой оказались белые мужчины — 56% сказали, что могут свободно выражать негативные эмоции, 62% были уверены, что им за это ничего не будет. Только 44% белых женщин считали, что могут проявлять гнев, 48% — что у этого не будет негативных последствий. Среди небелых женщин так же ответили 39% и 45% соответственно. Гнев настолько прочно ассоциирован с мужественностью, что дети, которым в ходе эксперимента показывают агендерные рожицы, выражающие разные эмоции, предполагают, что сердитые лица изображают мужчин. Такая гендерная категоризация начинает проявляться уже в пять-шесть лет.

Культурный запрет на негативные эмоции для девочек и женщин может быть причиной более агрессивного поведения в случаях, когда сдерживаться невозможно. Этим объясняются и представления об особой жестокости женских драк или нравов в женских закрытых учреждениях, рассказывает в своей лекции натуралист и биолог Евгения Тимонова, — внезапная жестокость порождается отсутствием опыта здоровой агрессии. Ведь уже в раннем возрасте девочки во многих обществах знают, что эмоциональные порывы необходимо сдерживать.

Этот же культурный запрет приводит к тому, что прямому проявлению агрессии женщины предпочитают косвенное, пассивное. Начиная с подросткового возраста девочки вместо драк и громких споров чаще, чем мальчики, распространяют про неугодных лиц слухи и сплетни, исключают их из социальной группы. Это различие сохраняется и во взрослой жизни.

Согласно теории Дональда Винникотта агрессия — это не только не плохо, но и совершенно необходимо и присуще каждому человеку с рождения. Винникотт — британский педиатр и психоаналитик, дважды возглавлял Британское психоаналитическое общество. В своих исследованиях он уделял особое внимание психологии развития человека.

Винникотт считал, что агрессия, с одной стороны, является реакцией на фрустрацию: ребенок может показать, что он чем-то недоволен или какая-то его потребность не удовлетворена, начав плакать, бить и щипать мать. С другой стороны, агрессия по Винникотту — это движущая сила жизни. Каждый раз, когда ребенок играет, он меняет реальность вокруг себя — и это тоже проявление акта микроагрессии. Необходимо отметить, что в рассуждениях Винникотта агрессия — это не эмоция, а поведенческий акт, который вовсе не обязательно связан со злостью. Да, агрессивное поведение может проистекать из гнева, раздражения, зависти, а может — из любопытства, радости познания, эмоционального голода. По Винникотту, агрессивный акт — это всего лишь поведение, которое помогает «обнаружить объект вне самого человека». Не обязательно для того, чтобы его уничтожить — возможно, для того чтобы преобразить. Именно поэтому здоровая агрессия в детстве, по наблюдениям ученого, необходима для развития креативности.

А миф о том, что агрессия не свойственна женщинам «по природе», позволяет поддерживать социальную иерархию, в которой одни люди якобы слишком мягки и уязвимы, зато другие могут их защитить в обмен на обслуживание (бытовое, сексуальное, эмоциональное). Признание права женщин на агрессию, различение ее в самых разнообразных формах — это первый шаг, который можно сделать для достижения целей равноправия и справедливости в обществе.

Источник: Forbes / Автор: Дария Шипачева